LACRIMOSA. Stille. Синергетический эффект.

Интервью с основателем LACRIMOSA Тило Вольфом,  взятое после выхода в 1997 году альбома "Stille"

Альбомами "Angst" и "Einsamkeit" швейцарский музыкант LACRIMOSA, также известный как Тило Вольф, привлек внимание истинных поклонников Dark-Wave. Альбом "Satura" возвестил о некоторых переменах, а готико-металлический эпос "Inferno" привлек в ряды фанатов LACRIMOSA и почитателей метала. Публика, затаив дыхание, ожидала выхода нового альбома "Stille". В нем LACRIMOSA взяла понемногу с противоположных краев своих музыкальных источников. С одной стороны, бережно сохранена хрупкость классических структур, а с другой - доносятся громовые раскаты гитар. В определенном смысле, "Stille" схож с инвентаризацией сделанного раньше. Осознавая свои крайности, LACRIMOSA не изживает их. Более того, ей удалось безболезненно связать их в убедительный единый контекст.

Твой новый альбом называется "Тишина" (Stille). Что значит тишина для тебя?

Тило: Альбом "Inferno" завершался песней "Кубок жизни". В LACRIMOSA так повелось, что последняя песня предыдущей пластинки переходит в первую песню следующего альбома. В данном случае это "Кубок жизни", и на "Stille" - "Первый день", который следует за фразой "Мечты ведут меня, и я последую за ними в пекло", которой кончается "Inferno". Это должно отражать чувство, которое ты испытываешь, пройдя сквозь пекло и стоя на вершине скалы. Ты обозреваешь землю, раскинувшуюся перед тобой. Это страна грез, куда ты так стремился попасть. Туман рассеивается, наступает первый день, ты стоишь и предаешься созерцанию. Это чувство лучше всего назвать в некотором роде спокойствием, душевным равновесием, после того как ты проследовал за мечтой через Ад ("Inferno") и нашел ее в тишине.

На обложке "Stille" изображен одинокий клоун, стоящий на сцене перед пустым залом. Это что, твой самый кошмарный сон?

Тило: Не стоит трактовать смысл рисунка буквально, ведь это, скорее, символ. Мы окружены людьми, мы осознаем их близость, их присутствие, или используем их как отправную точку. Ты собираешься на концерт и исходишь из того, что пара-тройка людей придут на него. Но потом ты вдруг осознаешь, что только в узких рамках ты чувствуешь себя комфортно, а на самом деле окружен пустотой. Имелось в виду не то, что я боюсь играть для пустого зала, а то чувство, на котором этот страх основывается. То есть, что если я вдруг замечу, что я в той или иной мере одинок. Мне хочется с кем-нибудь поговорить, но никто не приходит. Это чувство, на самом деле, связано не с личным одиночеством (эта тема уже перелопачена в творчестве LACRIMOSA), а с пугающим открытием, что ты находишься в своем собственном замкнутом мире, в котором кажется, что близлежащие вещи находятся под контролем. Ты убеждаешься в этом каждый день, но в любой момент ты можешь оказаться перед кучей обломков, т.е. перед пустым залом, и все придется начинать сначала.

Музыка Lacrimosa постоянно развивалась, начиная с самого первого альбома - от классики к жестким элементам метала. "Stille" объединяет в себе характерные черты предыдущих альбомов. Мне это напоминает инвентаризацию. А тебе?

Тило: Частично - да. На альбоме 'Inferno' я рискнул нарушить неписаные правила LACRIMOSA, и это весьма заметно. После того как это произошло и наступила тематическая "тишина", о которой я только что говорил, я смог реализовать ее в музыкальном плане на альбоме 'Stille'. У меня появилась возможность "сбавить скорость" и задуматься, зачем я вообще занимаюсь музыкой. Я смог сосредоточиться и использовать музыку как способ интерпретации текстов, чтобы она им соответствовала, а это у меня не всегда получалось. Для этого потребовалась такая пластинка, как 'Inferno', которая, на первый взгляд, уничтожает вещи, сами по себе бессмысленные, и все это для того, чтобы смог появиться такой альбом, как 'Stille'. Альбом, на котором я смог использовать все, что было в арсенале у LACRIMOSA, и все то, что интересовало меня с музыкальной точки зрения, чтобы максимально подчеркнуть смысл текстов, не ломая голову над разными правилами и прочей ерундой.

Для альбома "Inferno" Анне Нурми написала одну песню, а для "Stille" -  уже целых две. В чем ты видишь ее будущую роль в жизни группы?

Тило: Этот процесс будет продолжаться, хотя мы не строим планы о том, в чем это будет выражаться. Может быть, для следующего альбома она напишет 90% текстов, но все зависит от того, что у каждого из нас будет поначалу и что мы захотим поместить на пластинку. Все зависит от того, насколько пряма будет наша лирическая "выходная мощность".

Твои отношения с Анне исключительно профессионально-дружеские или вас связывают более интимные отношения? Это предположение основывается частично на фотографиях из буклета.

Тило: Да, мы любим друг друга.

Не создает ли это дополнительные трудности при сочинении музыки?

Тило: Наша совместная работа не заключается в том, что мы садимся и пишем песню. За счет того, что мы все время вместе и в личной жизни, в таком методе работы зачастую нет необходимости. Песню "Every Pain Hurts" Анне написала, не зная о песне 'Stolzes Herz', хотя первая является ее продолжением, мы не сочиняли ее вместе. Такое сейчас часто происходит, и это чрезвычайно обогащает творческий процесс. Я думаю, что такое возможно только тогда, когда совместная работа очень интенсивна, чего у нас не получается, или когда существует мощная внутренняя связь. С чисто музыкальной, творческой и человеческой точки зрения, у нас с Анне одинаковые корни и мы прошли одинаковые этапы в жизни, что и устанавливает основу этой связи. Это также явилось причиной тому, что Lacrimosa постепенно превратилась в дуэт.

Задумывался ли ты уже над тем, в каком музыкальном направлении пойдет следующий альбом?

Тило: Это происходит спонтанно. Я тоже думал, что 'Stille' пойдет в другом направлении. Так всегда происходит: сочиняешь музыку, а потом удивляешься, что из этого получилось. Я не подхожу к творчеству с позиции разума, я не сажусь за пианино и не говорю: "Так, сейчас я напишу рок-н-ролльную песню". Передо мной лежит мой текст, он служит мне нотами, и таким образом я сочиняю музыку. Когда песня готова, я порой сам удивлен, потому что думал, что она получится агрессивная или очень мрачная, но все выходит иначе. Я полагаю - это единственный правильный подход к сочинению музыки. Когда берешься за это дело с головой, то на ум приходят не только приятные мысли, типа "я хотел бы написать хорошую песню", но ты начинаешь также думать о том, как бы получше эту песню продать и насколько она подходит под формат радиостанций. Как только появляются такие мысли, искусство пропадает, а его место занимает конвейер. Поэтому я очень рад, что не могу заранее сказать, что будет дальше.

Пусть будущее нас удивит. Но прежде нам нужно время, чтобы полностью проникнуться и насладиться глубиной лирики Lacrimosa и ее непростой музыкой.