Утомительные, казалось вечно длящиеся каникулы Amorphis наконец-то завершены. Группа и ее продюсер Саймон Эфеми попивают шампанское и пивко в студии “Финвокс” в пригороде Хельсинки Вактаа. Столь длительное ожидание нового, следующего за гениальным “Elegy” альбома “Tuonela” связано прежде всего с юридическим спором с фирмой грамзаписи группы. А после долгой паузы от всегда готовых к экспериментам финов можно ожидать всего, что угодно – индустриального альбома или акустического гранджа с прогрессивными наворотами, короче, всего, что угодно. Да и к тому же последний опус группы мини-альбом “My Kentele” не был выдержан в духе жесткого металла.
   
   Сразу же успокою читателя – на новом альбоме правят гитары. Из группы даже ушел клавишник Ким Рантала. Клавишные инструменты остались, но они используются лишь для того, чтобы сделать еще более плотным и броским звучание певца Паси Коскинена, гитариста Эза Холопайнена, басиста Олли-Пекки Лайне, гитариста Томи Койвучаари и ударника Пекка Казари. Гитарные риффы в одинаковой степени состоят из проверенной мрачной мелодии Amorphis и широкой звуковой стены хард-рока 70-х. Конечно, не обошлось и без экзотических звуков. Эза любовно называет их “кебаб-риффами” с восточным уклоном. На новой пластинке полно прямолинейного материала, пожалуй, даже больше, чем на любых предыдущих альбомах группы. Томи Койвусаари сегодня играет только на своем основном инструменте, его легендарные хрипы и вопли окончательно стали историей. На “Tuonela” доминирует чистый и ясный вокал Паси. Просто удивительно, как свежо и ярко зазвучали Amorphis после столь длительного и не совсем приятного перерыва, как им удалось модернизировать свое звучание, не потеряв своего лица.
   Эза рассказывает: “Ситуация с нашей фирмой грамзаписи была крайне запутана. Мы хотели выйти из договора, а фирма нас не отпускала. В конце концов мы были вынуждены пойти на компромисс, потому что если бы мы сейчас не записали эту пластинку, то мы не сделали бы этого никогда”.
   Летом 1998 группа ушла в студию, вооружившись кучей нового материала.
   “После продолжительного тура с “Elegy” мы довольно-таки утомились и впервые за нашу историю взяли себе продолжительные отпуска. Полгода ничегонеделания нас освежило, и я думаю, что новые вещи звучат иначе, чем если бы мы сразу записали их после альбома “Elegy”.
   Ситуация была вообще интересная: группа писала песни, не зная, будут ли они когда-либо опубликованы.
   Эза: “Это немного заметно. Половина песен была написана только после окончательного прояснения ситуации и по ним это заметно, настолько оптимистично они звучат”.
   После того, как три последних альбома были записаны исключительно заграницей Amorphis на этот раз решили остаться в Финляндии. Причины были просты: лень и экономия, как сегодня смеясь говорит Эза.
   “Было довольно смешно делать пластинки с воспеванием финского культурного наследия, не записываясь при этом в Финляндии”.
   Музыкальное развитие Эза приписывает прежде всего длительной паузе. Группа отказалась от смены ориентации.
   “Было довольно бессмысленно наблюдать за всеми новыми течениями. Металл 80-х действительно не наше дело. Поэтому мы в большей степени занимались тем, чего достигли, продолжая развивать наш стиль”.
   Большое влияние на Amorphis оказал их продюсер Саймон Эфеми.
   “Мы дали Саймону полную свободу. Он получил задание сделать окончательную сводку альбома, потому что до самого последнего момента наше звучание было открытым. “Tuonela” мог бы быть гораздо более акустическим альбомом, если бы мистер Эфеми постоянно не рычал: “Я хочу гитар, больше гитар!”
   
    Александр Кудрявин.